А тем, кто впервые слышит эту фамилию, напоминаю: ее голос звучал в фильме Эльдара Рязанова, она пела "А напоследок я скажу". И еще припомните: было в 70-е годы трио "Ромэн", покорившее полмира, романс "Луны волшебной полосы к нам льются с высоты", и там она среди двух цыган-певцов, и вдруг словно взлетает вслед за своим неземным голосом.
Мы идем в гости к Валентине Дмитриевне Пономаревой, на Малую Бронную. Горбатые улочки, снег падает между домов и деревьев, и я думаю, что в ее голосе, чарующем, теплом, как дыхание, есть и оснеженность, снежность, нежность.
Дверь открывает она. Хрупкая, тоненькая, изящная, легконогая. Нежный овал лица, волосы, как у балерины, собраны в низкий тугой блестящий узел. Огромные темные глаза. С чем сравнить их долгий взор? Кажется, это у Гумилева:
Лишь черный бархат, на котором
Забыт сияющий алмаз,
Сумею я сравнить со взором
Ее почти поющих глаз...
И я начинаю понимать, откуда на пианино эти свежие розы, не могу от них оторваться. Но Валентина Дмитриевна, улыбнувшись слегка, говорит: "Любимые мои слушательницы - женщины".
- И вы, действительно, поете для женщин?
- Да, за много лет моей работы на сцене, вечеров романса я поняла: это не только самый благодарный зритель, но это те, кому более всего необходимо то, что я делаю, мое восприятие романса, может быть, даже голос мой, не знаю...
- Вы говорите: "Мое восприятие романса"... Что это за мир романса?
- Я считаю, что романс - жанр "возрастной". Романс, я думаю, не сможет спеть девушка...
- Она может его спеть, когда ей "минуло 16 лет".
- Когда ей минуло, и отнюдь не 16, а гораздо больше, не 18, не 25. И скажу почему. Романс - это маленькая новелла, осколок пережитого, и рассказать ее может человек, который сам пережил нечто подобное. Когда я пою "Не вечернюю", прошу музыкантов уйти со сцены, убрать лишний свет. Я наедине с залом... Моя первая роль в Хабаровском драматическом театре - цыганка Маша в "Живом трупе". Я вижу героя пьесы. Его играл бесконечно талантливый актер, повторяющий трагедию Феди Протасова, и пил он на сцене настоящую водку, сжигая свою жизнь. Но весь город ходил на спектакли. Ко мне и в театре, и просто прохожие на улице обращались "Машенька".
- Но как же вы стали певицей? Поведайте о своем роде-племени?
- Род наш старинный, цыганский, берет начало в Курске. Это русские цыгане Пономаревы-Эрденко. Славой рода был профессор Московской консерватории Михаил Эрденко, у него учился мой отец, естественно, по классу скрипки, среди учеников отца и мой сын, скрипач, и мой брат Владимир.
Мама - нет. Мама дворянского рода, у них было, тоже под Курском, небольшое имение. В 14 лет ее увидел и влюбился в ее длинные косы Дмитрий, неученый, неграмотный цыганский парень. Он пошел в музыкальную школу, потом в музучилище, где мама занималась на фортепиано. И возникла любовь. Обе семьи были против, но музыка была за. Музучилище послало их в консерваторию. На четвертом курсе, в Мерзляковке, в общежитии консерватории, я впервые стала подавать свой голос. На свет появилась я, такая странная, которая сочетает в себе нечто - и папину горячую кровь (а цыгане говорят: кровь - не вода!), и мамин интеллектуализм.
- И потом?
- Папа взял свое. Началось кочевье музыкантов — на крыльях, на поездах, на машинах, по всей стране. Мама умоляла, мы остановились на Дальнем Востоке. Отец и мама стали преподавать, мы с братом учиться. На выпускном экзамене в институте искусств был представитель драмтеатра. Мне предложили сразу роль Машеньки.
- А коса была ниже пояса?
- Папа всю жизнь следил, чтобы я ее сохраняла.
- Цыганский закон?
- Ну, в принципе да. Я вообще в строгих правилах воспитана.
- А как вы попали на эстраду?
- Как в кино. Приехал столичный оркестр, заболела, солистка, и вечером я пела "Ты стоишь у окна, как Царевна-Несмеяна", мой первый шлягер. Потом был джаз.
- А романсы?
- Все началось после фильма Рязанова. На радио пришли мешки писем, спрашивали, кто же поет тот самый "жестокий романс" - "А напоследок я скажу", в титрах мое имя указано не было. Меня нашли. И тут мне пришлось расконспирироваться, выйти на сцену с романсом. И муж говорил: "Нy, давай попробуем", и папа "Ну что же ты, моя дорогая цыганка, у тебя и бабушка романсистка, и все тетки в ансамблях поют". И мама благословила.
С романсовым репертуаром Валентина Пономарева объехала российские города, вот в сегодня уезжает в Вятку, Нижний Новгород. Недавно семь месяцев пела в Америке и Канаде. Ее слышали в Англии, Японии...
- По Москве, дому на Пресне мы с мужем скучаем отчаянно. И в этом году на очередном своем отчете-концерте 19 декабря мы решили сделать краснопресненцам новогодний подарок: по радио мы объявили, что для пенсионеров, инвалидов, многодетных нашего района билеты вдвое дешевле. Пресня "оккупировала" весь балкон Театра эстрады.
- Надеюсь, это станет традицией... Но вы все время говорите "мы", познакомьте же меня с вашим мужем.
- Он - мой прекрасный молодой мужчина, мой продюсер, директор театра, звукооператор и аккомпаниатор, мое "я", мое "все". Десять лет мы вместе.
И я знакомлюсь с действительно красивым, вправду молодым Константином Гогунским. Во время концерта от играет на своей гитаре слева от певицы.
- Со стороны сердца, - сверкнула очами Валентина.
Но время торопит. И уже у порога, напоследок, прошу Валентину Дмитриевну раскрыть тайну, что нового ждет ее слушателей и поклонников ее таланта.
- Выходит двойной диск "Две гитары". И я сейчас готовлю программу, которая будет посвящена моим учителям, тем, кто научил меня чувствовать жанр романса. Это моя давняя мечта. Я о ней никому пока не говорю.
- А ближайший концерт в Москве?
- Джаз. В начале февраля в Доме звукозаписи - на улице Качалова.
- Так это же снова Пресня...