"Хочу пожаловаться вам на продавщиц, уж больно они нас, стариков, ненавидят", – пишет 83-летняя Мария Николаевна, бывшая учительница. И всей редакцией мы читаем тетрадные странички, исписанные трудным старческим почерком: "Колбасы 100 грамм купить и не мечтай, отрежут кусок – двадцать рублей! Хлеба надо бы четвертинку, да боюсь спросить, не рассердилась бы. Копейки приладились не сдавать..." Да неужели же мы не знаем, как дороги нашим старикам эти копейки, а пуще всего – доброе слово! А если невозможно найти душевные силы для доброго – так ли невозможно удержаться от злого слова?
"Неужели в нашем городе достоинство человеческое настолько обесценилось, что нельзя чувствовать себя защищенным от хамства и насилия нигде и никогда?" – возмущается другая читательница, рассказывая о возмутительном случае в автобусе 4-го маршрута: водитель сначала отказался продать пассажирке талоны на проезд, а потом пытался не выпустить ее из салона и зажал дверьми ее дочь. При этом водитель – немолодой мужчина – буквально исходил злобной бранью, а ведь в автобусе были дети!
Что происходит с нами, уважаемые и неуважаемые граждане? Да, жизнь тяжела, и будни по большей части безрадостны. Но стоит ли делать и без того трудную жизнь ближнего еще более тяжкой?
И вот какой еще возникает вопрос: разве не было в том злополучном автобусе желающих вступиться за женщину и девочку? Разве в магазинах на Шелепихе, где постоянно обижают и обсчитывают стариков, нет других покупателей, менее беззащитных и способных постоять не только за себя? Почему же мы с вами попустительствуем воинствующему хамству? Почему позволяем загонять в угол и лишать надежды наших и без того неблагополучных и беспомощных стариков, почему растим в атмосфере бездушия и агрессии наших детей?
"Дед говорит, что бесполезный бред — мое письмо, – признается бывшая учительница. – Я понимаю, обижаться нам на себя надо, плохо мы их родителей воспитали, ведь мы же учителя..."
На что надеемся, граждане?